Частое поражения органов пищеварения при новой коронавирусной инфекции, а также ее сочетание с гастроэнтерологической патологией усложняет весь комплекс лечебно-диагностических мероприятий в отношении таких пациентов. Понимание проблемы затрудняет большое количество противоречивых научных данных различной степени доказательности.
В статье описаны механизмы поражения желудочно-кишечного тракта (ЖКТ) коронавирусом SARS-CoV-2–экспрессия рецепторов ACE2 на клетках органов ЖКТ, индукция воспаления и нарушение проницаемости слизистой оболочки ЖКТ, изменение состава и функции микробиоты кишечника, нарушение взаимодействие оси «кишка-легкие». Показаны особенности клинической картины, влияющие на прогноз развития заболевания, разъясняются особенности обследования, предложены методы лечения и нутритивной поддержи.

Поражение желудочно-кишечного тракта и печени выявляется у более половины пациентов с COVID-19. При этом заболевание может начинаться с гастроэнтерологических проявлений, к которым впоследствии присоединяются респираторные симптомы. Наличие поражений желудочно-кишечного тракта и печени у больных COVID-19 ухудшает прогноз заболевания и повышает риск смертности. Механизмы повреждения пищеварительной системы многообразны: прямой цитолитический эффект вируса на клетки–мишени, на поверхности которых имеются рецепторы для SARS-CoV-2, действие компонентов системного воспаления, иммунологические и лекарственные повреждения. В терапии больных COVID-19 с гастроэнтерологическими расстройствами и нарушением функции печени перспективным направлением является исследование ребамипида и урсодеоксихолевой кислоты.

Цель исследования: изучить значение гипераммониемии в развитии нарушений печеночной микроциркуляции у пациентов хронических заболеваний печени с начальной стадией фиброза печени и возможности ее коррекции.

Материалы и методы: мы обследовали 69 пациентов молодого возраста с хроническими гепатитами с начальной стадией фиброза 0–2 стадиипо METAVIR (26 пациентов с хроническим вирусным гепатитом С, 43 пациента с неалкогольным стеатогепатитом). Уровень аммиака определяли в периферической крови методом одноволновой рефлексионной фотометрии на анализаторе PocketChem BA, ArcRay (Япония), для  оценкинарушений печеночной микроциркуляции использовали метод полигепатографии (ПГГ). Активность звездчатых клеток печени(ЗКП) определялась по экспрессии гладкомышечного актина-альфа (SMA-alfa) в биоптате печени. В плане коррекции гипераммониемии и нарушений печеночной микроциркуляции в нашем исследовании использовали гепатопротектор с гипоаммониемическим действием Орнитин (L-орнитин-L-аспартат).

Результаты: уровень аммиака у пациентов с вирусным гепатитом С(ХВГС) и неалкогольным стеатогепатитом (НАСГ) оказался достоверно выше, чем в группе контроля, при этом уровень гипераммониемии преобладал у пациентов с НАСГ, чем при ХВГС. Нарушения печеночной микроциркуляции выявлены у всех пациентов, при этом выявлены особенности данных нарушений в зависимости от этиологии ХЗП. Данные гемодинамические расстройства сопровождались признаками активации ЗКП (экспрессия SMA-alfa). Анализ эффективности орнитина показал значительное снижение аммиака в крови и улучшение показателей внутрипеченочного кровотока у пациентов с различными типами нарушений портопеченочной гемодинамики на фоне лечения.

Заключение: у пациентов с ХВГС и НАСГ уже на начальных стадиях фиброза печени выявляется гипераммониемия (при НАСГ достоверно выше), активация ЗКП, что приводит к нарушению портопеченочной гемодинамики у данных пациентов. Применение гепатопротектора с гипоаммониемическим действием орнитина приводит к снижению уровня аммиака в крови и улучшению микроциркуляции печени, что позволяет расширить возможности патогенетического лечения ХЗП в плане замедления фиброгенеза.

Цель работы. Оценить частоту и факторы, ассоциированные с развитием усталости среди студентов старших
курсов ФГБОУ ВО ЮУГМУ.

Материалы и методы. Для выявления и количественной оценки усталости использовали шкалу оценки усталости — FatigueAssessmentScale (FAS). Для определения уровня активного внимания использовался тест связи чисел в электронном варианте. Оценка физической активности обучающихся проводилась по степени энергетических затрат. Уровень аммиака капиллярной крови оценивали с помощью портативного анализатора PocketChem BA PA 4140.

Результаты. Медиана выраженности усталости по опроснику FAS у студентов 5–6 курса медицинского университета составила 23,0 (21,0–29,0) балла. Все обучающиеся были разделены на две группы в зависимости от уровня баллов по опроснику FAS. Синдром патологической усталости был выявлен у 26 (65%) студентов. У 14 (35%) студентов значение FAS было менее 22 балов. у мужчин уровень усталости соответствовал 21,0 (14,0–29,0) баллу, у женщин 23,0 (21,0–29,0) баллам, не достигая статистической значимости (р=0,321). Среди студентов первой группы (FAS<22 баллов) уровень физической активности среднего уровня встречался достоверно чаще (р=0,015). При этом обучающиеся с низкой физической активностью отличались достоверно более высокими значениями как физического (14,0 (12,0–18,0)), так и умственного (11,0 (9,00–14,0)) коэффициентов FAS (р=0,001 и р=0,007). Снижение ИМТ менее 18,8 кг/м2 ассоциировано с увеличением риска патологической усталости среди студентов медицинского вуза в 0,283 (95% ДИ 0,087–0,927), а низкий уровень физической активности — в 0,179 (95% ДИ 0,042–0,753) раза. Дополнительно проведенный корреляционный анализ выявил отрицательную взаимосвязь между значениями FAS-теста и уровнем среднего балла успеваемости обучающихся. Медиана концентрации аммиака составила 74,0 (66,0–99,0) мкмоль/л. Среди обучающихся с уровнем аммиака капиллярной крови более 100 мкмоль/л преобладали студенты с патологической усталостью согласно опроснику FAS (в 83,3% случаев), а также не было лиц с физической активностью среднего уровня (р=0,062).

Выводы. 1. У студентов 5–6 курса ФГБОУ ВО ЮУГМУ в 65% процентов случаев встречается высокий уровень усталости, который обратно коррелирует с успеваемостью.
2. Факторами, ассоциированными с патологической усталостью, у студентов старших курсов медицинского университета являются индекс массы тела менее 18,8 кг/м2 (ОР 0,283 (95% ДИ 0,087–0,927)) и низкий уровень физической активности (ОР 0,179 (95%ДИ 0,042–0,753)).
3. У студентов старших курсов медицинского вуза, включенных в исследование, медиана концентрации аммиака капиллярной крови составила 74,0 (66,0–99,0) мкмоль/л, не установлено значимой взаимосвязи между концентрацией аммиака капиллярной крови и уровнем усталости.

Цель исследования. Изучение особенностей нутриционного статуса у пациентов с болезнью Вильсона — Коновалова в зависимости от стадии поражения печени и оценка влияния недостаточности питания на уровень окислительного стресса

Материал и методы исследования. В исследование было включено 73 пациента, из которых 33 (15 мужчин и 18 женщин) имели подтвержденный диагноз «болезнь Вильсона-Коновалова». У всех пациентов с болезнью  Вильсона-Коновалова (группа исследования) имелось поражение печени: нецирротические стадии — у 12 (36,3%), цирроз печени — у 21 (63,6%). Контрольную группу составили 40 человек (20 мужчин и 20 женщин) — практически здоровые лица, без дефицита массы тела и ожирения, не имеющие заболевания печени. Всем пациентам были проведены общеклинические исследования (клинический и биохимический анализ крови), определение малоновогодиальдегида (МДА) в сыворотке крови методом высокоэффективной жидкостной хроматографии, антропометрия с определением роста, веса и ИМТ, а так же исследование состава тела с помощью биоимпедансного анализатора «Диамант АИСТ».

Результаты. 1. Недостаточность питания чаще выявлялась у пациентов с циррозом печени (28,6%), нежели среди пациентов с доцирротическими стадиями (8,3%).
2. Группа пациентов с циррозом печени значимо отличалась по статусу питания от контрольной группы: ИМТ, уровни общего белка и альбумина, абсолютное число лимфоцитов и окружность мышц плеча были достоверно ниже у пациентов с циррозом печени в сравнении с контрольной группой. Снижение жировой и мышечной массы было более выражено среди женщин, чем среди мужчин с циррозом печени.
3. Группа пациентов с доцирротическими стадиями не отличалась статистически значимо от контрольной группы по большинству параметров нутриционного статуса, за исключением уровня альбумина, который был достоверно ниже у лиц обоего пола; уровни общего белка и% жировой массы были достоверно выше у мужчин доцирротическими стадиями, чем мужчин контрольной группы.
4. Показатель уровня окислительного стресса был выше пациентов с циррозом печени, в особенности при наличии недостаточности питания.

Цель исследования — определить частоту и охарактеризовать особенности течения неалкогольной жировой
болезни печени у больных системной красной волчанкой.

Материалы и методы. В исследование включены 313 больных системной красной волчанкой, которые наблюдались в Клинике ревматологии, внутренних и профессиональных болезней имени Е. М. Тареева ФГБУ Первого МГМУ им. И. М. Сеченова в период с 2001 по 2019 год. Диагноз системной красной волчанки был установлен согласно критериям Американской коллегии ревматологов (1997 года). Обследование всех пациентов включало общий, биохимический, иммунологический анализы крови и проведение УЗИ органов брюшной полости с оценкой размеров печени и наличия признаков стеатоза. У 5 больных была выполнена биопсия печени.

Результаты. Дифференциальный диагноз у больных системной красной волчанкой с признаками поражения печени в 33 (10,5%) случаях проводился между неалкогольной жировой болезнью печени и волчаночным гепатитом. Неалкогольная жировая болезнь печени была причиной поражения печени у 15 (4,8%) пациентов с признаками стеатоза по данным УЗИ органов брюшной полости. В этой группе преобладали больные с ожирением и метаболическим синдромом при низкой иммунологической активности системной красной волчанки. Повышение активности ферментов цитолиза и/или холестаза у больных с признаками стеатоза было ассоциировано с применением более высоких минимальных доз преднизолона.

Заключение. Важным критерием, позволяющим предполагать неалкогольную жировую болезнь печени у больных системной красной волчанкой с признаками поражения печени, является выявление стеатоза печени при УЗИ органов брюшной полости.

Анкетирование пациентов с бронхиальной астмой показало, что большинство пациентов не обращают внимания на существующие жалобы со стороны органов пищеварения и направляют их на проявления основного заболевания. Эзофагогастродуоденофиброскопическое обследование пациентов с астмой впервые выявило наличие патологии эзофагогастродуоденальной зоны (ЭГДЗ) у 67,3% пациентов, из них эрозивно-язвенные поражения были установлены в 21,3% случаев, а катаральные поражения — в 46% случаев. Необходимо обратить внимание на то, что решающими факторами развития патологии эзофагогастродуоденальнойзоны у пациентов с бронхиальной астмой являются поведенческие факторы — курение, употребление алкоголя, сильно охлажденных напитков и нарушение безопасного использования ингалятора, которые создают серьезные  предпосылки для развития патологии. Высокая частота поражений ЭГДЗ у пациентов с бронхиальной астмой коррелирует с длительностью приема и дозами глюкокортикостероидной терапии, что подчеркивает ее роль в качестве триггера для развития патологии эзофагогастродуоденальной зоны.

Цель исследования: установить особенности микробиоценоза толстого кишечника у детей с функциональными гастроинтестинальными расстройствами (ФГИР) и проанализировать способность к биопленкообразованию у штаммов Klebsiella spp., выделенных при исследовании.

Материалы и методы: Материалом для исследования послужили копрологические пробы от 83 детей, разделенных на две группы: первая (n=34) дети до года, вторая (n=49) — дети старше одного года. Изучена способность к биопленкообразованию у 53 штаммов Klebsiella spp., выделенных в данном исследовании.
Результаты исследования: Установлено, что значимыми факторами в патогенезе развития ФГИР у детей являются дефицитные показатели содержания бифидобактерий, появление штаммов Escherichia coli c измененными свойствами и увеличение микробной плотности доминирующих видов условно-патогенных бактерий — Klebsiella spp. и Staphylococcus аureus. Показано, что клебсиеллы обладали способностью к формированию биопленочных сообществ (48,1% у детей до года и 50,0% у детей старше года). Выявлено, что наличие клебсиелл в кишечнике является значимым фактором риска развития дисбиозов 2–3 степени, а при отсутствии Klebsiella spp. в составе кишечного микробиоценоза у детей не зависимо от возраста регистрировались дисбиотические нарушения 1 степени (p<0,05).

Заключение: Персистенция Klebsiella spp. с биопленкообразующей способностью имеет значение для сохранения и длительного существования ассоциативного патомикробиоценоза, усугубляющего дисфункции кишечника.

Цель исследования: изучить распространённость, нозологическую, возрастную и половую структуру жирового поражения печени (ЖПП) разной этиологии на сельском терапевтическом участке.

Материалы и методы: из 1568 населения участка явились на обследование 1152 человека (73,5%).

Результаты: Неалкогольная жировая болезнь печени (НАЖБП) была выявлена у 21,4%, алкогольная болезнь печени (АБП) — у 24,0% населения сельского врачебного участка (p>0,05). ЖПП, ассоциированное с вирусными гепатитами В и/или С, обнаружено у 1,7%; токсический гепатит — у 1 человека — 0,09% обследованных. Распространённость НАЖБП составила 220,1; АБП — 246,0; ЖПП, ассоциированное с вирусными гепатитами В и/или С — 17,4; ЖПП на фоне токсического гепатита — 0,9 на 1000 населения сельского врачебного участка. При НАЖБП соотношение мужчины — женщины составляло 1 : 4,3 (р<0,001). В нозологической структуре НАЖБП достоверно преобладал стеатоз печени (р<0,001), он был у 225 (91,1%), стеатогепатит — у 20 (8,1%), цирроз печени — у 2 (0,8%) человек, гендерных различий не выявлено  (p>0,05). На трудоспособный возраст приходилось почти половина больных (48,2%): мужчин — 51,1%, женщин — 47,5%; различия не достоверны (p>0,05). При АБП соотношение мужчины: женщины 1 : 1,4 (p>0,05). Нозологическая структура АБП: стеатоз печени — у 167(60,5%), стеатогепатит — у 62(22,5%), цирроз печени — у 47 (17,0%) человек. Большая часть больных АБП, как мужчин (73,0%), так и женщин (75,2%), были трудоспособного возраста (р<0,001). Гендерных различий не выявлено для всех возрастных групп (p>0,05). ЖПП среди лиц с положительными маркёрами вирусных гепатитов В и/или С было выявлено у 20 (1,7% от общего количества обследованных) человек, мужчин — 9 (45,0%), женщин — 11 (55,0%) (p>0,05). Нозологическая структура ЖПП: стеатоз печени — у 10 (50,0%), стеатогепатит — у 2 (10,0%), цирроз печени — у 7 (35,0%), рак печени — у 1 (5,0%).  

Цель исследования. Изучить эпидемиологию жировой болезни печени (ЖБП) среди населения Иркутской области.

Материалы и методы. Исследование проводилось на базе ГУЗ «Иркутское областное бюро судебно-медицинской экспертизы». Объектом исследования являлась медицинская документация — «Акт патологоанатомического
вскрытия».

Результаты. Проведен анализ результатов 7809 аутопсий, выполненных в 2012 г. Всего изучено 7246 актов патологоанатомических вскрытий. Морфологические признаки ЖБП выявлены в 1602 (22,1%) случаях.

Выводы. 1. ЖБП среди жителей Иркутской области составляет 22,1%, и не зависит от пола: у женщин 21,8%
и у мужчин 22,3%;
2. ЖБП достоверно чаще встречается у женщин в возрастных группах от 25 до 59 лет, в других возрастных группах различий между мужчинами и женщинами не наблюдается. Наименее подвержены ЖБП люди юного, старческого возраста и долгожители;
3. Медиана продолжительности жизни у умерших от ССЗ при стеатогепатите на 2,5 года меньше, чем при стеатозе, при этом индекс DALY при стеатозе равен 13,6 лет, а при стеатогепатите 13,5 лет, что не имеет достоверного различия.

Цель: изучить распространенность, особенности течения, лечение и исходы ДБ по данным многопрофильного
стационара.

Методы исследования: проведен ретроспективный анализ лечения 50 пациентов с ДБ, находившихся на лечении в БУЗ ВО «Воронежская областная клиническая больница № 1» с 2016 по 2018 гг. по следующим характеристикам: возраст и пол пациента, количество предыдущих госпитализаций, связанных с ДБ и осложнениями дивертикулеза, результаты клинико-диагностического и инструментального обследований, данные консервативного лечения и оперативных вмешательств.

Результаты исследования: Из 50 исследованных историй болезни 38 (79,1%) случаев были экстренного и 12 (20,9%) — планового поступления. Установлены гендерные различия с преобладанием пациентов женского пола: 28 женщин (56%) и 22 мужчин (44%). Из них: 4 больных до 30 лет (8%), 7 — от 31 до 40 лет (14%), 13 — от 41 до 50 лет (26%), 17 — от 51 до 60 лет (34%), 9 человек старше 61 года (18%). Средний возраст составил (39,2 ± 2,1) лет. Наибольшее количество пациентов находились в трудоспособном возрасте. Острый дивертикулит преобладал среди других форм ДБ — 28 (56%) пациентов. Кровотечение выявлено у 2 (4%) пациентов, перидивертикулярный инфильтрат — у 4 (8%), перидивертикулярный абсцесс — у 3 (6%), рецидивирующее течение хронического дивертикулита — у 13 (26%). Повторное развитие осложнений ДБ за трехлетний период наблюдения установлено у 40 (80%) пациентов. Из 28 (56%) пациентов с острым дивертикулитом, не получавших противорецидивное лечение, 21 человек (42%) впоследствии прооперирован по поводу осложнений ДБ.

Выводы: 1. Результаты проведенного ретроспективного анализа показали, что каждый второй пациент находился в трудоспособном возрасте (до 68 лет). За период 2016–2018 гг. отмечена тенденция роста заболеваемости ДБ у пациентов всех возрастных групп.
2. Острый дивертикулит преобладал среди других форм ДБ (56%). Перидивертикулярный инфильтрат и перидивертикулярный абсцесс составили 8% и 6% соответственно.
3. В течение трех лет повторное развитие осложнений ДБ отмечено у 40 (80%) пациентов изучаемой выборки. Из 28 пациентов (56%) с острым дивертикулитом, пролеченных консервативно и не получавших противорецидивную терапию, 21 человек (42%) впоследствии прооперирован по поводу осложнений ДБ.

Цель исследования — изучение динамики заболеваемости, смертности и летальностиот цирроза печени в возрастном аспекте с 2010–2017 гг. в Кыргызстане.

Материалы и методы: проанализированы государственные отчетные формы № 12 «Отчет о заболеваемости
и профилактической работе (центра семейной медицины, диспансера)» и «С 51 — Распределение умерших по полу, возрастным группам и причинам смерти» с 2010–2017 гг. Данные обработаны программой Microsoft Office Excel.

Результаты: Средняя кумулятивная распространенность цирроза печени (К 74) у лиц старше 15 лет за период 2010–2017 гг. составила 50,9 0/0000, средняя заболеваемость –12,3 0/0000, средний показатель смертности — 45,2 0/0000. Самый высокий показатель смертности от цирроза печени (ЦП) отмечался у лиц старше 75 лет — 160,7 0/000, возрастная группа «45–59 лет» занимала третью позицию (92,8 0/000) после лиц «60–74 лет» (140,9 0/000). Необходимо подчеркнуть наличие смертности среди детей и лиц 15–24 лет, хотя показатели заболеваемости ЦП (0,2 0/0000 и 2,5 0/0000, соответственно) и удельный вес (0,2 % и 1,6 %, соответственно) были низкими. В период 2015–2017 гг. было всего зарегистрировано 47 детей с «К 74», из них, впервые выявленных — 15, а за 2011–2017 гг. — 32 ребенка с летальным исходом. При этом, за последние 3 года отмечается тенденция к росту всех трех показателей у детей. За 2010–2017 гг. средний кумулятивный показатель летальности у лиц старше 15 лет превалировал над таковым у детей на 2069,9 случаев на 10 000 заболевших (8878,4 0/000 и 6808,5 0/000, соответственно). Летальность среди взрослых снизилась в 1,6 раза (11176,8 0/000 и 6815,2 0/000, 2010 г. и 2017 г., соответственно), а среди детей — в 1,5 раза (4285,7 0/000 и 2857,1 0/000, 2015 г. и 2017 г., соответственно).

Заключение: на основании полученных данных, для улучшения системы учета «К 74», в стране была внедрена подача «Экстренного извещения (форма № 58у)» на впервые выявленные и летальные случаи цирроза и гепатоцеллюлярной карциномы (ГЦК) в исходе гепатитов В и С. Для разработки конкретных мер профилактики и стратегии борьбы в целом, страна нуждается в регистре пациентов с циррозом и раком печени с этиологической расшифровкой.

Цель исследования. Анализ результатов последних исследований БК с целью понимания возможности модифицирования естественного течения БК терапевтическими или хирургическими методами, возможности полного излечения БК терапевтическими методами.

Материалы и методы. В данном обзоре рассмотрены результаты последних исследований, направленных на изучение влияния современных терапевтических методов лечения БК на течение данного заболевания, возможности уменьшения количества оперативных вмешательств.

Результаты. Концепция грамотного терапевтического лечения БК в долгосрочном периоде (более 7 лет) не нашла подтверждения. Накапливающийся опыт повторных резекций кишечника при БК, свидетельствует о том, что фенотип заболевания у повторно оперируемых пациентов с БК остается прежним, в независимости от характера проводимого лечения. Однако риск хирургических вмешательств у пациентов с БК в последние годы снижается.

Заключение. Ранняя диагностика (КТ, ЯМРТ) и ранее оперативное лечение осложнённых форм вместо назначения терапевтического лечения, эффективная профилактика рецидивов современными препаратами в послеоперационном периоде приводит к тому, что в последнее время наблюдается снижение риска хирургических вмешательств у пациентов с БК. Хирургическая стратегия направлена на применение «экономных» резекций с формированием первичного тонко-тонкокишечного или тонко-толстокишечного анастомоза открытым способом.

Цель: оценить экспрессию молекулы сосудистой адгезии PECAM-1 (CD31) у пациентов с острым панкреатитом различной степени тяжести в ΙА фазу развития заболевания.

Материалы и методы. Работа имеет клинический характер и основана на проспективном анализе наблюдения и лечения 135 пациентов с острым панкреатитом разной степени тяжести. Пациенты были разделены на три группы, в зависимости от степени тяжести заболевания: 1 группа — 45 пациентов с легким острым панкреатитом, 2 группа — 45 пациентов со среднетяжелым острым панкреатитом, 3 группа — 45 пациентов с тяжелым острым панкреатитом. Забор крови для исследования осуществляли при поступлении до начала терапии. Фенотипирование лимфoцитов проводилось методом непрямой иммунофлюоресценции с помощью мышиных монoклональных антител к молекулам CD31-рецепторов лимфоцитов.

Результаты. Полученные данные свидетельствуют о том, что процент СD31-экспрессирующих лимфоцитов зависит от тяжести острого панкреатита. При исходно тяжелой форме заболевания, происходило усиление процесса трансэндотелиальной миграции лимфоцитов в очаг формирования некроза в ткани поджелудочной железы. В нашем исследовании значимо (p<0,001, p1<0,001, p2<0,001) увеличивался процент СD31-экспрессирующих лимфоцитов до 13,21 [12,50; 5,76].

Заключение. Полученные данные свидетельствуют о том, что существует взаимосвязь между экспрессией PECAM1, как маркера межклеточных взаимодействий и степенью тяжести острого панкреатита.

Введение. Актуальной во всем мире остается проблема дифференциальной диагностики рака поджелудочной
железы (РПЖ) и острого панкреатита. Имеющиеся клинические, лабораторные, инструментальные дооперационные, а зачастую и интраоперационные, в том числе и морфологические, данные далеко не всегда позволяют достаточно точно определить природу очагового поражения поджелудочной железы.

Цель исследования. Разработать метод ранней диагностики рака поджелудочной железы методом ИК-спектроскопии сыворотки крови. 

Материалы и методы. Методом ИК-спектроскопии сыворотки крови обследовано 30 пациентов с заболеванием поджелудочной железы: 20 пациентов с острым панкреатитом, 10 пациентов с РПЖ. Группу контроля составили здоровые добровольцы (20 человек) без заболеваний поджелудочной железы.
Исследование проводили методом инфракрасной (ИК) спектроскопии образца крови пациента в области спектров поглощения 1200–1000 см – 1 [31]. В качестве диагностических параметров выбрали отношения высот пиков полос поглощения друг на друга: 1165 / 1150 (Параметр 1), 1165 / 1090 (Параметр 2), 1165 / 1080 (Параметр 3), 1165 / 1070 (Параметр 4), 1165 / 1050 (Параметр 5).

Результаты. Значения параметров ИК-спектров сыворотки крови больных с РПЖ достоверно ниже значений соответствующих параметров при остром панкреатите на 42% (П1), 54% (П2), 53% (П3), 59% (П4), 57% (П5) соответственно (p≤0.05). Такое резкое отличие ИК-спектроскопических параметров позволило визуализировать метод и создать дифференциально-диагностические профили болезней поджелудочной железы.

Выводы. Изменение содержания фосфорсодержащих соединений (АТФ, АДФ, АМФ) в крови при остром панкреатите и РПЖ вызывает изменения спектроскопических характеристик. Метод ИК – спектроскопии позволяет дифференцировать данные заболевания поджелудочной железы. ИК-спектроскопические параметры позволяют сформировать дифференциально-диагностические образы рака поджелудочной железы и острого панкреатита и визуализировать математические расчеты. Предложенный способ является неинвазивным, то есть позволяет без внутреннего вмешательства в организм больного провести диагностику острого панкреатита и рака поджелудочной железы. 

Цель. Анализ результатов собственного опыта тонкоигольной пункции под эндосонографическим контролем (ЭУСТИП) новообразований пищеварительного тракта в зависимости от технических и методических аспектов.

Материалы и методы. С 2007 г. по июль 2019 г. ЭУС-ТИП была выполнена у 86 пациентов. Использовались аспирационные иглы и иглы ProCore разных калибров. Пункции выполнялись однократно (54), двух- (20), трех- (8) и четырехкратно (4) как с использованием аспирации, так и без нее.

Результаты и обсуждение. Материал, пригодный для гистологического исследования, получен у 86% пациентов: при однократной пункции — в 83,3% наблюдений, двукратной — в 91,3%, трехкратной — в 100%, четырехкратной — не получен. При использовании игл 19G материал получен в 80,5%, 22G — в 93%, 25G — в 100% случаев. Пункции были результативными у 90,5% пациентов с образованиями поджелудочной железы, у 75% больных с субэпителиальными образованиями, в 80% наблюдений при образованиях брюшной полости и забрюшинного пространства, у всех пациентов с лимфаденопатией, образованиями средостения и печени. При аспирации пункции были результативными в 85,5% случаев, без аспирации — в 100% (3/3). При комбинированном методе (с аспирацией и без нее) материал, полученный в разных режимах у 11 больных, был равнозначно достаточным для гистологической верификации. Отмечена неудачная конструкция дистальной части биопсийного канала одного из использовавшихся эхоэндоскопов Fujifi lm для выполнения ЭУС-ТИП. Были оперированы 50 из 86 пациентов, у 42 (84%) из них материал ЭУС-ТИП был пригоден для выполнения морфологического исследования. Совпадение результатов гистологического исследования материала, полученного при тонкоигольной пункции, и операционного материала составило 88,1% (37/42).

Заключение. Для получения максимально эффективных результатов при ЭУС-ТИП необходимо учитывать множество факторов, так как ни один из них не является превалирующим.

Цель исследования: провести сравнительную оценку применения гепатопротектора и пребиотика при НПВП-гепатопатии, индуцированной длительным приемом нимесулида с использованием гистологических и иммуногистохимических методов.

Материалы и методы: эксперимент проводился на лабораторных животных (крысах), которым производили моделирование НПВП-гепатопатии путем введения нимесулида пероральным способом в течение 21 дня. Животным двух опытных групп с целью коррекции применяли гепатопротектор и пребиотик (одновременно с нимесулидом). Действие препаратов оценивали по результатам гистологического исследования ткани печени и проявлению иммуногистохимической экспрессии рецепторов фактора некроза опухоли α (TNFαR1) на гепатоцитах. Для выявления экспрессии рецепторов использовали маркированные антитела TNFR1 (poly), видоспецифичные к антигенам тканей крысы.

Результаты: при гистологическом исследовании у животных опытных групп выявили сохранность ткани печени, которая проявлялась уменьшением патоморфологических нарушений. Изучение иммунных реакций в патогенезе НПВП-гепатопатии продемонстрировало, что одновременное применение как гепатопротектора, так и пребиотика значительно снижало влияние фактора некроза опухоли α на ткань печени, что подтверждалось низким уровнем экспрессии TNFαR1 у животных опытных групп, по сравнению с проявлениями экспрессии TNFαR1 у животных с НПВП-гепатопатией. Более выраженным, в сравнении с пребиотиком, протективнымэффектом обладал гепатопротектор.

Заключение: исследования показали, что одновременное применение с нимесулидом как гепатопротектора, так и пребиотика уменьшает гистоморфологические и иммунные нарушения в ткани печени. Препараты могут быть рекомендованы для коррекции патологических нарушений ткани печени при длительном применении НПВП.

Цель исследования заключалась в изучении изменения транскрипционной активности генов GSTM, GSTP и GSTTпри остром токсическом гепатите, вызванном парацетамолом и на фоне предварительного введения лекарственных препаратов (гептор, мексидол, оксиметилурацил).

Материал и методы: моделирование острого токсического гепатита производилось на самцах белых беспородных крыс массой 180–200 грамм, разделенных на 5 групп (контрольная группа, введение парацетамола без лечения, введение парацетамола с предварительным введением лекарственного препарата (гептора, мексидола и оксиметилурацила). Через 24 и 72 часа после введения парацетамола крыс  эвтаназировали и исследовали уровни мРНК генов GSTM, GSTP и GSTT в гомогенате печени. Лекарственные препараты вводили за час до введения парацетамола.

Результаты: Установлено, что после 24 часового воздействия парацетамола кратность экспрессии гена GSTMувеличивалась от значения –0.37 в контрольной группе до 1.03 в группе без лечения. После 72 часового воздействии токсиканта она была повышенной по сравнению с группой контроля во всех группах (парацетамол без лечения — 0.77; гептор — 1.74; мексидол — 1.51; ОМУ — 1.62). Анализ представленности транскриптов гена GSTТ после 72 часового воздействия показал скачкообразное повышение и понижение уровня экспрессии в изучаемых группах. Экспрессия гена GSTР после 24 часового эксперимента была понижена и колебалась в диапазоне от –0.3 до –1.51. (F=2.916; р=0.038), а после 72 часового воздействия парацетамола результаты были противоположными. Статистически достоверные значения (р=0.032) были получены при сравнении группы, затравленной парацетамолом без лечения и при использовании в качестве лекарственного препарата ОМУ.

Заключение: полученные результаты могут указывать на участие исследуемых генов в метаболизме парацетамола в клетках печени. Было установлено, что ОМУ является гепатопротектором, отвечающим за восстановление системы антиоксидантной защиты.

Проведены исследования на 84 крысах в 12 сериях, по 7 острых экспериментов в каждой серии. Изучали изменение желудочной и поджелудочной секреции при введении короткоцепочного пептида ХЦК-8 и пентагастрина в присутствии трипсина и контрикала. Сделаны выводы, что короткоцепочный пептид ХЦК-8 и пентагастринутилизируется печенью в значительной степени. Трипсин при прохождении через печень снижает способность печени утилизировать ХЦК-8 и пентагастрин. Ингибитор протеаз контрикал при прохождении через печень повышает способность печени утилизировать эти пептиды. Сделан вывод, что печень участвует в модификации пептидергических механизмов регуляции пищеварительных желез.